Мученичество Святого Лаврентия, 1567
Благовещение, 1562-1565

	Троица во Славе, 1552-1554
	Похищение Европы, 1559-1562

Вновь захотелось идти своим путем, ни на кого не оглядываясь, работать не по указке. Он смотрел на «Распятие» в зареве бурил словно на незнакомое полотно. Хотелось окружить себя другими картинами, неподвластными чужой воле. За многие годы он приспособился потакать прихотям неблагодарных королей и тщеславных монахов.
Неожиданно его внимание привлекла тишина в доме.
Пожилая служанка Катарина что-то делала в комнатах наверху, стараясь не шуметь. Так приказал Тициан. «Чтобы я не слышал ваших шагов над головой. Смазывайте петли ставен, если скрипят, закрывайте без стука двери и окна. Помните, что внизу, под комнатами, где вы расположились как в собственном доме, находится мастерская, в которой я работаю».
Словно одинокая монахиня в обители, женщина неслышно ступала по кирпичному полу. Она выучилась бесшумно передвигаться по комнатам и коридорам, стряпать постные кушанья. Немного ханжа, глуповатая и ленивая, она считала, что ей повезло, поскольку жила в богатом доме, не зависела от превратностей времени, без хозяйского присмотра и без особых обязанностей; главное было вовремя принять услужливый вид, когда Тициан поднимался на второй этаж из мастерской. Ее кровать вместе с нехитрым скарбом располагалась в кухне.
Тициан поднял голову. По вечерам тяжело было находиться в этом опустевшем доме. Уже не раз после замужества Лавинии и смерти Аретино ему казалось, что настало время освободиться от этого множества комнат и предметов. Он не чувствовал себя более обязанным приглашать, хоть изредка, к ужину друзей (какие теперь друзья?) пли с почетом принимать приезжих, являвшихся к нему с визитом. Все это делалось в те годы, когда нужно было всему свету показать, что он занимал дом, достойный знатного человека, и что при необходимости мог принять у себя в Бири любого князя. Но теперь даже картины на стенах и те, казалось, потускнели: «Мария» Катены, «Музыканты» Пальмы, «Дверь в чистилище» Джамбеллино, его собственный портрет, выполненный Кранахом, «Пейзаж Валь-беллуны» с бегущим от грозы стадом. Лампада в коридоре у изображения Девы давно погасла, и, наконец, самое бесполезное - кухонные стены, увешанные медной позеленевшей утварью, полки резных шкафов, заставленные пустыми вазами и блюдами, черный потухший камин со щипцами и кочергой. Кому все это нужно теперь? И зачем запертые комнаты, где жили Франческо, Орса и Лавиния, и комната Помпонио с книгами? Ему одному будет достаточно угла с кроватью. Вечером он сидел за столом перед пустой тарелкой в обществе Орацио и, налив себе полстакана вина, удивлялся аппетиту сына.
Потом долго лежал на своем тюфяке, глядел сквозь открытое окно в темную ночь и наконец задремал. Сон его был таким легким, что наутро он смог бы пересчитать все услышанные ночью звуки: визг пилы где-то у Сан Марко, бой часов на Арсенальной башне, звон колоколов к заутрене на Сан Джованни-э-Паоло. Невыразимое наслаждение доставляло глядеть сквозь полуприкрытые веки на то, как светлеет понемногу небо. Он встал, накинул на себя одежду и, как всегда первым, спустился в мастерскую, где в углу среди картин спал Доменико. Открывая дверь, Тициан неожиданно проникся симпатией к нему.
- Доброе утро, синьор, - проснувшись, приветствовал его Доменико.
- Доброе утро.
Было приятно, что Доменико называл его синьором. Этот молодой человек, написавший значительную часть «Мученичества» для Филиппа II, обладал еще незрелым, но несомненно подлинным талантом. Придется как-нибудь сказать ему об этом.

Когда был готов набросок «Святого Себастьяна», Тициан почувствовал себя накрепко привязанным к деревянному столбу вместе с ним.
Якопо Страда, положив на стол новые книги «Жизнеописаний» Вазари, выслушивал жалобы старого художника, не выказывая пи малейшего нетерпения. Он умел говорить красиво и свободно, как подобает настоящему купцу, но умел и молчать и главным образом покупать. Якопо огляделся и, поскольку вокруг были одни лишь «Христы» и «Мученичества», стал рассказывать хозяину дома о музыкальном поединке Аполлона с Марснем, в результате которого дерзкий флейтист был подвешен за ноги к дереву и сатиры содрали с него кожу. Тициан быстро взглянул на него.
- Хотите заказать мне картину? - спросил он.
- Ничего не собираюсь заказывать. Мне просто нравится разговаривать с вами. Будучи в настроении, вы способны говорить удивительные вещи. Когда же нет охоты, вы никого не слушаете и даже делаете вид, будто спите.

стр 1 » стр 2 » стр 3 » стр 4 » стр 5 » стр 6 » стр 7 » стр 8 » стр 9 » стр 10 »

Рекомендуемые сайты:

• 

Никола Поцца. "Биографическое исследование жизни и творчества Тициана Вечелио". Содержание