Святой Себастьян
1574-1575
|
|
Сизиф, 1548-1549
|
|
|
Святой
Иоан Баптист
в отшельничестве,
1541-1542
|
|
|
|
Венера Урбино, 1538
|
Никола Поцца. «Тициан Вечеллио»
Орса
Как-то мартовским вечером, незадолго до ужина, когда из сада доносился писк ласточек, стремительно взлетавших на карнизы соседних домов и тучами спускавшихся обратно, Орса неожиданно упала на пол без единого стона. Услышав грохот скамьи, Лавиния первая бросилась наверх; на ее крики о помощи прибежали с нижнего этажа Джироламо Денте и Орацио; послали за хирургом.
Холодная, с землистым лицом и сомкнутыми губами, женщина лежала на полу бездыханная. Попытки вернуть Орсу к жизни с помощью холодной воды и бальзамического уксуса, который с трудом влили ей в рот сквозь плотно сжатые зубы, ни к чему не привели. Ее подняли, перенесли на постель. Прибежавший со своими инструментами хирург прослушал грудь Орсы, приподнял веки, после чего сказал, что лучше, пожалуй, пригласить священника. Позвали дона Антонио Капоморо. Он перекрестил лоб и рот покойной и, произнеся краткую молитву, сказал:
«Братья, мы лишились истинной христианки, добродетельной и милосердной женщины. Аминь». Тициан, вернувшийся из Массоло в Крочифери, где вел переговоры о «Мученичестве святого Лаврентия», застал сестру на смертном одре под черным покрывалом. Горе ослепило его. Он бессмысленно кружил по комнате и вопрошал рыдающих родственников и соседей: «Как это случилось? Как?» Лавиния в слезах повторяла, что слышала только звук падения, а когда прибежала наверх, то застала Орсу мертвой.
Помпонио, узнавший о несчастье от священника, прибежал домой и теперь молился, стоя здесь же поодаль. В комнате толпились соседи. Помянув покойницу добром и перекрестившись, они уходили. Спустилась ночь. Вернулся дон Антонио Капоморо для чтения молитв. Родные и близкие собрались вокруг ложа и молились.
Тициан смотрел на лицо покойной, освещенное свечами, на ее выпуклый лоб и закрытые веки, на обтянутое тонкой кожей лицо с крупными ноздрями, на непокорные темные волосы, на ее красивый рот и навечно застывший подбородок. Орса удивительно походила на Грегорио: такая же крепкая, сбитая фигура, такой же рост. Он механически произносил молитвы вместе со всеми. Когда священник ушел к себе в церковь, возле Тициана остались Помпонио и Орацио. Отец велел им идти спать, сказав, что хочет побыть с сестрой наедине.
Он стоял в глубине комнаты у полуоткрытого окна. Из темноты доносилось журчание воды, шелест листьев в саду. Где-то чуть слышно прозвучал одинокий удар колокола. Послышался крик ночной птицы, похожий на скрип двери, и пропал.
Тициан приблизился к Орсе с безотчетным желанием коснуться на прощание ее рук, волос, но отшатнулся, увидев перед собой чужое, незнакомое лицо, не похожее более ни на Грегорио, ни на сестру: смерть исказила его до неузнаваемости. Сделалось не по себе. Он выдвинул ящик комода, где лежали ее платки и молитвенник; собрался задвинуть ящик обратно, как вдруг заметил шкатулку, достал ее и открыл. Там лежал большой кошелек, доверху наполненный деньгами. Он спрятал его в карман и поспешил в свою комнату.
Заперев дверь на ключ, он высыпал содержимое кошелька на ковер и неторопливо пересчитал деньги. Было сто пятьдесят два дуката. «Сбережения, - догадался Тициан. - Чтобы не нуждаться на старости лет. Наверное, из тех денег, что я давал ей, по два дуката в месяц. А еще кормил и одевал». Он положил монеты в кошелек и снова спрятал его в карман. Не время было доискиваться, как и когда Орсе удалось скопить столько дукатов; сестра, однако, предстала перед ним в новом свете, так, словно за этими сбережениями скрывался какой-то обман.
стр 1 »
стр 2 »
|
