Любовь земная и
Любовь небесная,
деталь, 1514
|
|
Адам и Ева, 1550
|
|
|
Любовь земная и
Любовь небесная,
деталь, 1514
|
|
|
|
Диана и Актеон,
1556-1559
|
Никола Поцца. "Тициан Вечеллио"
Ужин в доме Аретино
- Черт побери! - воскликнул Тициан, который понял и подхватил шутку. - На что ему женщины, когда он собирается писать поэму о живописи? Говорят, Петрарка лишь мечтал о своей Лауре и ни разу до нее не дотронулся. Между тем песни и сонеты его всех приводят в восторг.
- То, что он не трогал ее, - сказка для маленьких детей! - захохотал Аретино. Он повернулся к Кьяре, которая в это время ласкала волосы Людовико, обвивала руками его шею и чувствовала, как тот весь дрожит.
- Признайтесь, Кьяра, вам нравится Людовико, - низким шутовским голосом проговорил Аретино. - А ну-ка, сыграйте с ним трепетную сцену любви. Деваться ему теперь некуда.
У молодого человека сперло дыхание. Он протянул к ней руки, наивно решив поддержать эту игру и в меру своих способностей изобразить нахальство, чтобы попросту сбить с толку хозяина дома столь внезапным оборотом дела. Людовико поглядывал на Аретино и деланно смеялся вместе со всеми, хотя его распирало от злости на них за вынужденное комедианство.
Потом неожиданно он ощутил желание поправиться этой соблазнительной болтушке Кьяре, и она, заметив это, притянула его к себе и удивительно ловко поцеловала. Аретино захлопал в ладоши.
- Сладенький мой, - начала Кьяра, - зачем вы пришли так поздно, когда уже темно? Разве не знаете, что служанки подглядывают в освещенные окна? Моя хитрая Гонда - ух, шпионка! - все передает мессеру Джеронимо, а тот, как возвращается со своих вечеринок, так сразу ко мне - пожелать спокойной ночи, и разглагольствует без конца. Приходится делать вид, будто ужасно устала, если нужно выпроводить его.
Ой, какой красивый на вас камзольчик! Вы похожи в нем на павлина!
Эти слова, произнесенные совершенно естественно, были полны волнующей нежности. Людовико сразу же ответил:
- Вы не представляете себе, моя синьора, сколько я страдал в ожидании этого часа!
Откинувшись на подушки и не переставая говорить, Кьяра распустила завязки тонкой сорочки, слегка приоткрыв грудь. Страсть мужчины сделала свое дело: ей вдруг непреодолимо захотелось сбросить с него одежду, позволить раздеть себя и отдаться его ласкам и поцелуям. Но Аретино поручил ей другую роль.
- Миленький мой, нам будет так хорошо вместе, - продолжала она. - Я сегодня полдня провела в бане, и теперь мягкая, теплая и душистая. Ну, какой, однако, нетерпеливый! - она чуть отодвинулась. - Ведите себя прилично... У нас впереди целая ночь.
Продолжая дурачиться, она запустила пальцы в его шевелюру и шепнула: «Вы мне нравитесь!» Аретино, заметив, что Дольче уже вполне готов овладеть женщиной на глазах друзей, разразился бурным хохотом:
- Ага! Вы не монах! - воскликнул он. - И не святоша! Ваше целомудрие - сплошной обман!
- Вы же сами устроили весь этот театр, - воскликнул Тициан. - Теперь, когда он вошел в роль, чего ж возмущаться? Людовико, не обращайте внимания на вопли моего друга. Ему нравится водить людей за нос.
- Ничего не за нос! - вскричал Аретино. - Я давно понял, что он ломает комедию, каналья. Нужно было доказательство. И вот он не устоял перед Кьярой, женщиной, которая есть сама любовь, такой, каких мало в этой благословенной Венеции. Зато теперь мы убедились: Людовико тайком расстался где-то со своим целомудрием и не хочет, чтобы об этом знали. Что же делать поэту без женщины?
Лаура ведь - не только поэзия. Вот, хотя бы вы екажите! - обратился он к Тициану, взиравшему на него с неприкрытым раздражением.
- Насколько мне известно, друг мой, - ответил тот, - Лаура - чистая поэзия. И незачем отделять тело от воображения.
- Правильно, - сказал Аретино. - Единая, неделимая, несравненная по своим достоинствам и величию. А что станете делать вы, если такая женщина, как Кьяра, возьмет да и распушит перед вамп свой дивный хвост?
- Посмотрю на нее, - тихо ответил Тициан, - попрошу посидеть спокойно. Может быть, мне захочется написать ее во всей красоте. Оставлю ее у себя до тех пор, пока не пойму, какого она цвета, а поело мне опостылят и болтовня и любовь. Я рожден для цвета и красок; моя голова существует только ради этого.
- А вам не хочется, - язвительно спросила Кьяра, - покачать на руках свою собственную дочку?
стр 1 »
стр 2 »
стр 3 »
стр 4 »
|
