Святой Себастьян 1574-1575
|
|
Сизиф, 1548-1549
|
|
|
Святой Иоан Баптист в отшельничестве, 1541-1542
|
|
|
|
Венера Урбино, 1538
|
Никола Поцца. «Тициан Вечеллио»
Поездка в Рим
Тициан слушал рассеянно, стараясь удержать в памяти облик трех особ, чей разговор был прерван его приходом. Несомненно, папа пожелал видеть художника, чтобы отвлечься от дел. А может быть, появление Тициана было удобным предлогом для прекращения ссоры? Павел III жестом отпустил племянников и проводил их взглядом. Глядя, как за Оттавиано закрывается дверь, он вздохнул своей впалой грудью и вполголоса произнес: «Наглец!»
Тициан молчал. Болтовня папы о жилище художника, о хорошей погоде, о трудах, занимавших его денно и нощно, пролетала мимо ушей, не затрагивая воображения. Возвратившись к себе в комнаты, он поставил на мольберт самое большое полотно.
Работал он очень спокойно, желтоватыми тонами, вводя тонкой кистью немного красного, - на холсте возникала сцена, которую он застал в первый момент своей встречи с тремя Фарнезе. Зажег свечи в большом канделябре. Мерцающий коварный свет пробуждал фантастические образы.
На дворе было уже совсем темно, когда он снял полотно с мольберта и поставил его в угол, повернув к стене. Зашел кардинал Алессандро Фарнезе (хотел что-то разнюхать?) в сопровождении Бембо, потом Вазари и Себастьяно дель Пьомбо, одетый в безукоризненную рясу. После объятий и приветствий Себастьяно обещал прийти утром и провести Тициана по станцам.
Он сдержал свое слово. Этот осмотр обильно сопровождаемый теологическими и мифологическими объяснениями, чрезвычайно взволновал Тициана. Монах-художник с завидной легкостью и блеском объединял содержание фресок с историческими событиями. Он сообщил множество чудесных подробностей о «Диспута» и «Пожаре в Борго», указал на идеи Платона относительно избранников в «Афинской школе» Рафаэля.
От волнения при виде этой великолепной работы Тициан не мог стоять и присел на скамью. Казалось, фреска гармонично вошла в него, завладев душой. Это произошло слишком просто и потому выглядело неправдоподобным. Он попробовал не поддаться обману и освободить себя от этого наваждения. В широкой, многоплановой композиции глаз не мог уловить ни единого диссонанса.
Себастьяно продолжал торжественно декламировать. Он расхаживал по комнате, указывая на фреску пальцем, словно учитель в школе. «Автором архитектурного проекта изображенной сцены, - говорил он, - был Браманте, и в знак признательности Рафаэль увековечил его здесь в образе Евклида: вот он вращает циркуль на доске в окружении греческих учеников с лицами Перуджином, Содомы - закадычных друзей - и самого Рафаэля». Тициан изо всех сил старался не слушать его болтовни.
«Согласно теориям греческого философа, художники и скульпторы не были достойны прославления наравне с гениями. Вот почему Рафаэль дал Платону и Аристотелю лица Леонардо и Микеланджело».
Тициану вдруг сделалась понятной рука мастера, он стал внимательно изучать следы ее строгих и в то же время полных жизненной силы движений. Там, где жесты становились чрезмерными, как бы кричащими без нужды, он ощутил присутствие чужой руки. Себастьяно подтвердил это: в «Пожаре» принимали участие Джулио Романо и другие. Что за чертовщина! Неужели Рафаэль сам не мог справиться? Как в тумане Тициан прошел по какому-то коридору в совершенном ошеломлении от увиденного.
Подняв глаза, он понял, что находится в Сикстинской капелле.
Посреди капеллы на подмостках стоял Вазари и еще какие-то люди. Тициан присоединился к ним. «Страшный суд» звучал подобно зловещим раскатам грома на синем небе. Изображенному сюжету соответствовала торжественная героика жестов и форм. Он признался себе, содрогнувшись при виде стольких объятых ужасом, недвижно рвущихся куда-то гигантов, что замысел был превосходен, хотя и не строился на цвете. Все спустились с подмостков.
Он отыскивал во фреске сюжеты и события. Обнаружив в углу какое-то кресло, уселся в него так, чтобы его никто не видел, смертельно опасаясь, что Вазари начнет приставать с расспросами и вещать о потолке с сивиллами и пророками и об истории их создания. В груди что-то стеснилось. Захотелось подышать, и он направился к выходу.
стр 1 »
стр 2 »
стр 3 »
стр 4 »
стр 5 »
|