Святой Себастьян 1574-1575
|
|
Сизиф, 1548-1549
|
|
|
Святой Иоан Баптист в отшельничестве, 1541-1542
|
|
|
|
Венера Урбино, 1538
|
Никола Поцца. «Тициан Вечеллио»
Буссето и Король Павел III
Тициан, измученный жарой, обрел наконец самообладание и усердно трудился над портретом, выжидая удобный момент, чтобы произнести заранее приготовленные слова. И папа сам дал к тому повод.
- Необходимо во что бы то ни стало укрепить церковь истинными пастырями, - промолвил он.
- А вам не говорили, Ваше святейшество, о том, что мой сын готовится стать священником?
- Ах да, правда! - с живостью откликнулся папа. - Помню, мне говорил об этом мой племянник Алессандро. Ваш сын, кажется, претендует на церковный бенефиций. Скажите племяннику, чтобы еще раз напомнил мне. Или лучше попросите монсииьора Маффеи...
- Так, значит, я могу надеяться?
- Вы можете быть уверены в моем покровительстве.
Кисть Тициана заплясала по холсту. А Павел III вновь пустился что то негромко говорить себе в бороду. Яркий свет пролился на поля и на деревья. Профиль Апеннин за окном затянуло туманной дымкой.
Набросок портрета был сделан на удивление быстро и с величайшей изобретательностью. Главным его деталям - лицу и рукам, выполненным поразительно живо, соответствовали края накидки и белая одежда. Поднявшись с позолоченного кресла и приблизившись к холсту взглянуть на свое изображение, папа смог вымолвить единственно: «Благослови вас Господь!»
В приподнятом настроении после полученного от папы обещания помочь с бенефицием Тициан прогуливался между лагерем курии и императорским становищем. Повстречавшийся монсиньор Маффеи шепнул ему, что в замке окончились переговоры о передаче Милана в обмен на триста тысяч скудо. И когда генерал Пьер Луиджи Фарнезе отклонил эту сумму, император с презрением напомнил ему речь в Риме и обличительное выступление против козней Франциска I.
Тициан, ничего не понимавший в этой игре, находил разногласия сторон мелкими и незначительными. Он попытался даже заговорить с Гранвеллой, но безуспешно. Молодого епископа постоянно окружала неприступная охрана; та же самая, кстати, которая уберегала и императора от всяких неожиданностей. Кое-кто поговаривал, что неизвестно, мол, находится ли Карл V в замке или уже отбыл.
Атмосфера раздражения и взаимной неприязни обеих сторон достигла предела, когда по окончании очередной встречи папа с королем повернулись спиной друг к другу. На рассвете 26 июня оба лагеря снялись с места: папа направился в Рим, а разгневанный император - в Аугсбург.
Тициан не спал. В сутолоке он пытался увидеть монарха хотя бы с балкона замка, думая, что можно будет махнуть шарфом или крикнуть что-нибудь приветственное в надежде, что его заметят наконец послы с казначеями, которые давным-давно должны были заплатить по справедливости за все картины, не дожидаясь писем с напоминаниями!
Уже рассвело, когда под звуки труб карета императора с опущенными занавесками прогремела под главной башней и выехала на дорогу к Парме.
Кардинал Фарнезе вызвал в Болонью архиепископа Сайта Северина, но тот неожиданно прислал вместо себя своего брата Антонио, уполномочив его обсудить возникшие в связи с бенефицием вопросы.
Разумеется, кардинал добился бы своего, если бы не внезапная болезнь, но причине которой ему пришлось покинуть Болонью. Монсиньор Маффеи всячески заверял Тициана в том, что до заветной цели рукой подать, поскольку архиепископу Сайта Северина предложили взамен другой значительный источник доходов, и он, конечно же, не откажется. Маффеи лично выплатил Тициану пятьдесят скудо на обратный проезд в Венецию.
Но Маффеи лгал, и Тициан шестым чувством уловил это, однако смолчал. Он был вне себя от бешенства из-за того, что пришлось в течение нескольких месяцев таскаться вслед за прелатом, намеревавшимся послать его в Рим без соответствующих гарантий. Какой там Рим, какая служба! Ведь сам папа собственной персоной пообещал назначить ему бенефиций, и, следовательно, незачем было умолять кого-то еще. Он ехал по Паданской долине в сторону Венеции,
с тоской вспоминая о чистом свежем воздухе Кастель Роганцуоло и не желая больше слышать ни о каких поездках. Все эти нудные дела отвлекали его от главного и мешали остаться наедине с самим собой.
стр 1 »
стр 2 »
стр 3 »
стр 4 »
стр 5 »
|