Портрет Пьетро Аретино, 1545
Портрет Якобо Страда. 1567-1568

	Кардинал Фарнезе, 1545
	Славянка, 1510

Тициан попросил охранную грамоту для возвращения в Венецию, и настоятель сразу же согласился, ответив, что это даже кстати, так как ему нужно было переправить кое-какие сведения в церковь Фрари и предоставил Тициану не только грамоту, но и попутчика. Светало. Повсюду стояли венецианские дозоры. В районе Ира тлели костры, спали на траве солдаты. В этот ранний час двое мужчин в монашеских одеяниях вышли из монастыря и направились к воротам Коалунга в надежде найти попутную телегу до Местре.

Солдаты, охранявшие ворота Коалунга, с громким смехом рассказывали друг другу о военной хитрости арсенальцев, спрятавшихся в сене, и о том, как после взятия ворот в город ворвалось конное подкрепление. И пили за Республику. Пришлось обоим монахам под крики «Да здравствует святой Марк! Да здравствует Венеция!» осушить натощак по стакану дешевого вина - лишь тогда им разрешили пройти. «С вами бог!» - ответили они и поспешили к мосту Б рента, чтобы скорее выйти на дорогу к Стра.
Брат Дзаккария, компаньон Тициана, был среднего возраста, худощавый, сдержанный и добросердечный человек, готовый на все, лишь бы чем-то помочь юноше. Едва отошли от города, он вытащил из дорожного мешка молитвенник и, уткнувшись в него, не замедляя шага, стал быстро-быстро нашептывать молитвы.
Над зелено-пыльными окрестностями висела голубоватая дымка, местами золотилась нескошенная пшеница. Крестьян не было видно, но кое-где вился дымок из жилья, на гумнах резвились дети, другие, постарше, шагали куда-то со снопами, корзинами, охапками трав, связками хвороста.
Солнце пригревало. Навстречу стали попадаться телеги с вооруженными людьми: к Падуе скакали конные отряды. Иные, наоборот, спасая жизнь, уходили из этих мест, дабы отвести от себя подозрения в сговоре со сторонниками императора. Поднимая дорожную пыль, в сторону Венеции проносились повозки, запряженные добрыми лошадьми и нагруженные всяким скарбом.
Наши путешественники с надвинутыми на голову от солнца капюшонами продолжали путь. Тициан проголодался. Они добрались бы уже до замка Стра, где намеревались подкрепиться, но жажда заставляла юношу то и дело останавливаться у придорожных колодцев. Ища прохлады, он подставлял лицо под струю воды.
- Не увлекайтесь, - говорил монах, указывая на воду, - по такой жаре, чем больше пьешь, тем больше пить хочется.
Во время одной из остановок они услышали позади стук колес, цокот копыт, перезвон цепей и спешно укрылись в канаве, чтобы пропустить зловещую процессию: по дороге в Клубах пыли двигалась вереница повозок с клетками, в которых сидели привязанные к перекладинам узники, молодые и пожилые, в рваной, окровавленной одежде, самые юные с красными повязками на голове и на руках. Па спинах у многих вздулись рубцы от хлыста. Все они были закованы в цепи, лица в шрамах а кровоподтеках.
Брат Дзаккария бросился к первой повозке и стал спрашивать, нет ли умирающих, желая облегчить им последние страдания. По его грубо оттолкнул офицер с дубинкой в руке.
- По имя снятою Антония-исповедника, - умолял монах.
- Именем светлейшего дожа Лоредана! - угрожающе прикрикнул офицер и замахнулся на него.
Брат Дзаккария долго провожал глазами процессию с узниками и осенял их святым крестом.
Немного позднее путешественники сделали привал, расположившись в тени деревьев у источника, и утолили голод краюшкой хлеба. Тициана измучила ряса, в которой путались ноги, вдобавок он почему-то робел, глядя, как бережно и понемногу откусывает монах от своего ломтя хлеба, как неторопливо и умеренно пьет воду и увлажняет виски. Затем снова двинулись в путь, и брат Дзаккария снова принялся нашептывать молитвы.
Когда прошли замок Стра и повернули к Местре, их шаг был уже не столь быстрым. Полуденный зной отнимал последние силы, но ни один из них не просил другого о передышке. Тициан стремился во что бы то пи стало очутиться в Венеции до наступления темноты, чтобы дома сбросить грязную одежду и усесться за стол, накрытый заботливой Наной, мечтал о своем широком ложе, на которое можно упасть и забыться крепким сном, - Венецию, походившую на огромный дом надежно защищали, как никакой другой город в мире, глубокие воды.
Монах тяжело дышал, но крепился.
Едва показались степы Местре, как силы вернулись к путникам, и перед заходом солнца они предъявили на таможне охранные грамоты монастыря, после чего наняли лодку и, обессиленные, молчали до самой Венеции, отдавшись убаюкивающему покачиванию волн...

стр 1 » стр 2 » стр 3 » стр 4 » стр 5 »

Рекомендуемые сайты:

• 

Никола Поцца. "Биографическое исследование жизни и творчества Тициана Вечелио". Содержание