Портрет Пьетро
Аретино, 1545
|
|
Портрет Якобо
Страда. 1567-1568
|
|
|
Кардинал
Фарнезе, 1545
|
|
|
|
Славянка, 1510
|
Никола Поцца. "Тициан Вечеллио".
"Любовь земная и Любовь небесная"
Как раз в это время он заканчивал «Пиршество богов» для герцога Феррарского и доску «Мученичество св. Петра». Так говорили Тициан и его помощники, но не понимали истинной причины: Джамбеллино не мог допустить, чтобы должность государственного посредника перешла к другому художнику, вдобавок молодому, не принизив достоинства старого мастера в глазах венецианцев. Пока он жив, никто не должен был завладеть ею.
Здравые доводы Николо Аурелио не утихомирили ярость Тициана.
- Джамбеллино наверняка сказал, что слишком много чести для юнца, - не унимался он, - хотя прекрасно знает, что возраст ни при чем. Но я написал дожу: если прикажут, возьмусь выполнить «Битву при Кадоре» для зала Большого Совета. И тут уж пусть тягается со мной кто хочет!
На большом листе он набросал эскиз сражения: всадников, устремившихся на штурм Арсенального моста в Пьеве.
- Представим себе, - нашептывал он, работая, - что этот рыцарь, разящий бургундца, - Джорджоне.
Белый копь с храпом поднимался на дыбы, и воин уже замахнулся мечом.
Тициан взял чистый лист и стал рисовать на нем фигуру обнаженного всадника на взбешенном венгерском скакуне.
- Они не пощадили бы тебя, Джорджоне, - говорил он. - Твои венецианские друзья, эти каменные зады, сегодня отказываются от того, что еще вчера сами утверждали, отрицают очевидное, дают ложные клятвы на кресте. А мы, рисовальщики, словами жонглировать не умеем. Я вырос в горах, Джорджоне...
Забыв обо всем, Тициан увлеченно работал над эскизами к «Битве».
Николо Аурелио распорядился о беспрепятственном допуске художника к конюшням в Кампальто, где содержались лучшие кони венецианской армии, и приказал старшему конюху Феличе Брагадину оказывать ему всемерную помощь. Переходя от одного денника к другому, Тициан просил вывести и показать на ходу то арабских-тонконогих скакунов черной масти с крупными зубами, то серо-коричневых, цвета львиной шерсти, то белых далматинских.
Щелчками хлыста он вспугивал их, и тогда они взвивались на дыбы, пли заставлял встать на колени. Потом увидел, как молодой конюх Орландо сдерживает храпящего от злости огненно-рыжего коня, п попросил проскакать на нем верхом.
Он быстро рисовал в своем альбоме.
Потом и конюшни и лошади его утомили.
Устанавливая картон на мольберте, он уже знал, с чего начать «Битку», и достаточно было найти место для первого всадника выбитого из седла, чтобы построить всю композицию: с одной стороны императорские всадники в доспехах, в черных бархатных накидках, с другой - солдаты Кадоре в коротких красных одеждах, отразившие длинными копьями атаку противника, отбросив его за мост.
Николо Аурелио зашел в мастерскую под предлогом взглянуть на эскизы. Прекрасно понимая, что творилось в душе Тициана, по терявшего почетную должность государственного посредника, и видя, что художник не был расположен к разговору, он начал с печального известия:
- Джамбеллино при смерти. Молчание.
Тогда Николо Аурелио стал говорить Тициану, как нужно наиболее дипломатично составить и подать в Сенат прошение.
- Вы представите его немедленно после похорон старого мастера, - посоветовал он, - дабы опередить всех, иначе наш замысел сорвется. Члены Совета к вам благоволят.
- Как, например, Вальер, - со злобой бросил Тициан. - Лавочник! Торговец! Жалобы пишет. Недоволен, видите ли, что я потребовал высокий гонорар за холст с «Битвой». А я требую достойную цену. Он, видимо, принимает меня за низкопробного мазилу, раз отсчитывает ляпис-лазурь по крохам, будто золото. Дай ему волю, он сосчитал бы мои дни, минуты, шаги по площади Святого Марка! Нет, синьор мой! Это то же самое, что отсчитывать мне хлеб, вино и воздух. Работа, за которую платят столько дукатов, требует времени.
Я не тряпками торгую, шелками всякими или шерстью, а пишу полотно о подвиге моих соотечественников в битве при Кадоре. Понятно?
Николо, который уже едва сдерживал улыбку, открыто рассмеялся:
- Вы придаете значение жалобам Вальера? Бросьте! Пускай себе говорит что хочет.
- Он клевещет на меня в Сенате!
- Ему никто не верит.
стр 1 »
стр 2 »
стр 3 »
|
