Автопортрет Тициана,
1550-1562
|
|
Святой Себастьян,
1575
|
|
|
"Не тронь меня",
1511-1512
|
|
|
|
Распятие,
1558
|
Александр Махов. Жизнь и творчество Тициана
Глава восьмая. Последний посыл
Обе версии почти идентичны, но на петербургской нет автографа Тициана. Вероятно, тем самым художник выразил свое желание быть анонимно сопричастным к страданиям Христа во имя искупления вольных и невольных грехов. Картину делит по диагонали тщательно выписанный крест. Фигура Христа согнулась под его тяжестью, а голубоватая туника на нем выделяется высветленными на правом плече бликами, нанесенными быстрыми мазками. Прекрасный лик Спасителя с пятнами пролитой крови служит контрапунктом осанистому лицу старого Симона. Считается, что эти два варианта, которые до конца оставались на Бири, должны были служить образцом для другой задуманной им большой картины.
Примерно в это же время Тицианом написаны три варианта одного сюжета, взятого из поэмы Овидия Fasti (Анналы знаменательных событий). Это рассказ о насилии этрусского царя Тарквиния над юной замужней римлянкой Лукрецией. Первые два варианта писались для Филиппа II и мало чем отличны один от другого. На них молодая женщина показана обнаженной в спальне, куда врывается влюбленный Тарквиний с кинжалом в руке.
Третий вариант, представляющий наибольший интерес по художественным достоинствам, значительно отличается от первых двух и, видимо, писался художником для себя. Речь идет о картине «Тарквиний и Лукреция» (Венская академии художеств), которая также до конца оставалась в мастерской. Ее неожиданное появление на венском аукционе в 1907 году породило множество суждений, оспаривавших или подтверждавших авторство старого мастера. Выраженная в ней трагедия как прорыв по ту сторону добра и зла достигала чуть ли не шекспировского звучания, отчего поначалу картине даже дали название «Отелло».
Ее можно рассматривать как пробный камень при оценке своеобразия и величия последнего посыла Тициана, в чьих предсмертных творениях, выписанных резкими динамичными мазками, нет твердых контуров фигур или предметов; размыто само пространство, светлые тона возникают на фоне темных участков красочной поверхности с ее мерцающим дрожанием, как бы излучающей образы, полные трагизма. Такую манеру можно было бы назвать магическим экспрессионизмом или, как уже говорилось, «хроматической алхимией», сотворяющей мир посредством красок, а не форм.
«Тарквиний и Лукреция» перекликается по манере исполнения с ранее созданной работой «Пастух и нимфа», которая пронизана минорными нотами элегического звучания. Но, в отличие от нее, здесь показана глубина человеческой трагедии, в которую оказываются вовлечены люди, полные духовного благородства. В замечательной книге И.А.Смирновой тонко подмечено, что «на этом беспримерном по живописной силе полотне нет ни насильника, ни жертвы». Действительно, двумя молодыми героями античного повествования движет тяготеющий над ними рок, который столь же жесток, как и мифологические боги, чей беспримерный произвол приносит страдания невинным людям.
7 октября 1571 года произошло событие, всколыхнувшее всю Европу. В морском сражении при Лепанто близ берегов Греции объединенная эскадра Священной лиги европейских стран под командованием Хуана Австрийского, сводного брата Филиппа II, потопила турецкий флот. В праздничной эйфории раздавались и трезвые голоса. Навестивший Тициана Федериго Бадуэр рассказал о беседе, имевшей место в Константинополе между турецким визирем и венецианским послом. «Потопив наш флот, вы отрезали нам бороду, - заявил цинично турок. - Мы же, захватив Кипр, отрезали вам руку. Борода вскоре отрастет, а рука нет». И он оказался прав, ибо Венеция навсегда потеряла Кипр.
Несмотря на героизм венецианских военных галер и моряков, победные лавры достались Испании, и Филипп II пожелал, чтобы это историческое событие было запечатлено его другом Тицианом на полотне. Начались скучная переписка и переговоры через испанского посла о том, какой должна быть картина о триумфе победы. Однако о своем официальном художнике вспомнило и правительство республики Святого Марка. Перед Тицианом возникла непростая дилемма: кому же отдать предпочтение?
Из Мадрида поступали новые указания по поводу будущей картины, и был даже прислан рисунок придворного художника Коэльо, которому Филипп позировал. Это уже наглость, похожая на диктат. Тициан сдержал себя и, похвалив рисунок, посоветовал, чтобы время не тратить понапрасну, поручить тому же Коэльо написание картины. Видимо, Филипп II осознал допущенную оплошность и сумел уговорить мастера взяться за картину. С ним же король поделился своей радостью - после четвертого брака у него родился наследник престола. К тому времени не стало бедного уродца Дона Карлоса. А правительство Венеции, не дождавшись окончательного ответа от престарелого Тициана, вынуждено было искать другого исполнителя столь важного заказа, и его выбор пал на Тинторетто.
Скрепя сердце Тициан взялся за большое полотно с длинным, как имена испанских грандов, названием «Филипп II, приносящий в жертву Богу инфанта Фернандо после победы при Лепанто». Почти одновременно с учениками он работал над картиной поменьше «Испания приходит на помощь Религии» (обе Мадрид, Прадо). Вне всякого сомнения, композиция, выбор общей цветовой гаммы и отдельные наиболее важные детали исполнены самим мастером, а остальное - дело рук учеников, что отнюдь не умаляет художественных достоинств обоих полотен.
Зная вкусы заказчика, Тициан не стал использовать свои новые находки и делиться последними художественными откровениями. Как намекал король через посла, аллегория победы при Лепанто должна быть под стать портрету Карла V в полный рост или на коне. Тициан выполнил это пожелание, придав картине парадную торжественность. Но Филипп II у него никак не похож ни на Авраама, приносящего в жертву сына, ни на портрет отца в полный рост - там у ног персонажа был изображен верный пес корсиканской породы, а здесь тявкающая шавка. С неба спускается крылатая богиня победы с пальмовой ветвью, венком и развевающейся на ветру лентой с надписью на латыни Maiora Tibi - «Тебе Всемогущему» - в благодарность за рождение инфанта и одержанную победу. Пожалуй, наиболее удались выразительная фигура плененного, но не сломленного духом турка и дальний пейзаж с отголосками морского сражения.
Содержание:
Глава 1.
Начало пути »
стр 2 »
стр 3 »
стр 4 »
стр 5 »
стр 6 »
стр 7 »
стр 8 »
стр 9 »
стр 10 »
стр 11 »
стр 12 »
стр 13 »
стр 14 »
Глава 2.
Судьбоносная встреча »
стр 2 »
стр 3 »
стр 4 »
стр 5 »
стр 6 »
стр 7 »
стр 8 »
стр 9 »
стр 10 »
стр 11 »
стр 12 »
стр 13 »
стр 14 »
стр 15 »
Глава 3.
Соляной посредник »
стр 2 »
стр 3 »
стр 4 »
стр 5 »
стр 6 »
стр 7 »
стр 8 »
стр 9 »
стр 10 »
стр 11 »
стр 12 »
Глава 4.
Бремя славы »
стр 2 »
стр 3 »
стр 4 »
стр 5 »
стр 6 »
стр 7 »
стр 8 »
стр 9 »
стр 10 »
стр 11 »
стр 12 »
стр 13 »
стр 14 »
стр 15 »
Глава 5.
Канун больших перемен »
стр 2 »
стр 3 »
стр 4 »
стр 5 »
стр 6 »
стр 7 »
стр 8 »
стр 9 »
стр 10 »
стр 11 »
стр 12 »
стр 13 »
стр 14 »
стр 15 »
стр 16 »
стр 17 »
стр 18 »
стр 19 »
стр 20 »
Глава 6.
Новый апеллес »
стр 2 »
стр 3 »
стр 4 »
стр 5 »
стр 6 »
стр 7 »
стр 8 »
стр 9 »
стр 10 »
стр 11 »
стр 12 »
стр 13 »
Глава 7.
Придворный художник »
стр 2 »
стр 3 »
стр 4 »
стр 5 »
стр 6 »
стр 7 »
стр 8 »
стр 9 »
стр 10 »
стр 11 »
стр 12 »
стр 13 »
стр 14 »
стр 15 »
стр 16 »
стр 17 »
стр 18 »
стр 19 »
стр 20 »
стр 21 »
стр 22 »
Глава 8.
Последний посыл »
стр 2 »
стр 3 »
стр 4 »
стр 5 »
стр 6 »
стр 7 »
стр 8 »
стр 9 »
стр 10 »
стр 11 »
стр 12 »
стр 13 »
стр 14 »
стр 15 »
стр 16 »
стр 17 »
стр 18 »
стр 19 »
стр 20 »
стр 21 »
стр 22 »
стр 23 »
|
